Политическая история Юго-Восточного Казахстана

Постоянная опасность извне и мятежи, неповиновение местных кочевых феодалов, племенной знати, противостоявших центральной ханской власти— все это определяло жизнь Могулистана в последней трети XIV в. Завоевательная политика двух первых могульских ханов сменилась в начале 70-х гг. оборонительной позицией.

Политическая история Юго-Восточного Казахстана последней трети XIV в. являет собой любопытный в своем противоречии пример. С одной стороны, здесь сложилось государство, правящая верхушка которого — феодальная военно-кочевая знать — всегда стремилась к завоеваниям, что было характерно и для феодальной знати кочевых и полукочевых племен Дашт-и Кипчака, Монголии, Афганистана и других стран, легко поднимавшей свои племена на грабительские войны как в целях обогащения, так и в целях ослабле- ни я социальных противоречий внутри государства . В источниках мы встречаем примеры набегов войск не только ханов Могулистана, но и особенно много фактов грабительских походов отдельных военно-феодальных предводителей племен на соседние оседло- земледельческие районы. Один из таких фактов сообщает Низам ад-Дин Шами. Он рассказывает, что в Могулистан бежали два мятежных военачальника Тимура — Кайхосроу и Джалаир, и к ним на помощь (а на деле — вмешаться в междоусобную борьбу в Мавераннахре и поживиться добычей) пришли в Ташкент могульские эмиры Ширавул и Кучек-Тимур с восемью тысячами человек.

С другой стороны, этому государству в Юго-Восточном Казахстане и Киргизии самому на протяжении длительного времени приходилось обороняться как от соседнего правителя оседло-земледельческой Средней Азии — Тимура, так и позднее от кочевых восточных соседей — калмаков (ойратов).