Идеалогическая опора для власти

Таким образом, при Мухаммад-хане Могулистан и номинально, и фактически стал полностью независимым от Тимуридов, и отныне даже тимуридские источники не называют это государство вассальным владением Тимуридов. Так, у Самарканди сказано, что Шах- рух передал Улугбеку управление Мавераннахром и Туркестаном  (бассейн Средней Сырдарьи с южно-казахстанскими городами Отрар, Сауран, Ясы, Сыгнак и др.); о пожаловании ему Могулистана уже не говорится.

Мухаммад-хан не только освободил от власти Тимуридов западные районы Могулистана, Чу-Талас- скую долину, но и стремился получить выход к земледельческим оазисам. Удачная внешняя политика в некоторой степени укрепила внутриполитическое положение: уменьшились феодальные распри. Как отмечает Мухаммад Хайдар, Мухаммад-хан упорядочил управление страной. К приведенным выше сведениям, характеризующим политику Могулистана при Мухаммад-хане, можно добавить данные Мухаммад Хайдара, освещающие внутреннюю жизнь страны. Автор «Тарих и Рашиди» говорит о дальнейших успехах пропаганды ислама среди кочевого населения Юго-Восточного Казахстана называет Мухаммад-хана ревностным мусульманином. Попытка опереться на мусульманское духовенство предпринималась им в целях укрепления своей власти, централизации государства, преодоления сопротивления кочевых феодалов. По «Бахр ал-асрар», ислам приняли при Мухаммад-хане «остальные могульские племена», т. е, те, что не стали мусульманами при Тоглук-Тимуре . Впрочем, правильнее было бы назвать действия могульского хана не пропагандой ислама, а насильственным насаждением. Мухаммад Хайдар писал об этом: «В своем стремлении насадить ислам среди могулов он проявил суровость и жестокость. Так, известно, что если какой- либо могул не накручивал на голову чалму, ее прибивали к голове гвоздями» . Жестокость этих мер говорит о том, что ислам не находил среди кочевого населения Юго-Восточного Казахстана и Киргизии благоприятной почвы.

Могулистанские ханы видели в исламе идеологическую опору для своей власти как над рядовыми кочевниками, так и над феодальной верхушкой кочевых племен и упорно проводили исламизацию населения. Уже несколько лет спустя улусбек Эмир Худайдад имел основание говорить Улугбеку в ответ на просьбу последнего обучить его тора (т. е. основному своду обычаев, законов, которым руководствовались кочевые правители со времен Чингиз-хана): «Мы полностью отказались от тора Чингиз-хана и стали следовать шариату».